С любовью к братьям нашим меньшим!

На асфальте сидит дворняга,
В клочьях шерсть, и в глазах печаль,
Солнце жжет, хочет пить бедняга…
Но прохожим его не жаль.

Все в заботах своих погрязли,
Да и я-то сама, как все…
Дома лают свои сoбаки.
… Плачет сердце об этом псе.

Да была бы я побогаче,
Я б забрала тебя с собой!…
Это горе твое собачье
Отняло у меня покой.

Мне глаза твои снятся ночью,
Что помочь тебе не смогла…
Не вмешалась в судьбу собачью,
Пожалела…, но не взяла.

Обращаясь с собакой гадко,
Гадим в душу самим себе…
Сердце, не было б ты жестоко,
Сколько б света нашлось в тебе!

Все чаще с неба слышу лай,
Он сыплется, как звездный дождик,
Собаки попадают в рай
И там нас ищут безнадежно...

И, свесив чуткие носы,
Они по райским кущам бродят.
И почему, не знают псы,
Своих хозяев не находят....

Собачий Бог не виноват,
Он, как умеет, с ними лает.
Они безгрешны, и про ад
По чистоте своей не знают.

И не возьмут последний след
Своих хозяев безутешных,
Но, даже там, где горя нет,
Они за нас страдают, грешных.

Я не святой и буду рад,
Приговоренный к крайним мерам,
Хоть постоять у райских врат,
Как у собачьего вольера...

И напоследок посвистеть,
А, хватит сил - подать команду...
Да что мне ад и что мне смерть -
Жизнь без собаки хуже ада...
(Л. Корнилов)

Хозяин прогладил рукою
Лохматую рыжую спину
"Прощай, брат, хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину"

Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом
Где шумный людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса

Собака не взвыла ни разу
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою

Старик у вокзального входа сказал:
"Что, оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы,
А то ведь простая дворняга…"

В вагонах, забыв передряги
Шутили, смеялись, дремали,
Тут видно о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали

Не ведал хозяин, что следом,
По шпалам из сил выбиваясь
За красным мелькающим светом
Собака бежит задыхаясь

Споткнувшись кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты
И выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти открытой.

Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело
И стукнувшись лбом о перила
Собака под мост полетела…

Труп волны снесли под коряги…
Старик, ты не знаешь природы
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце - чистейшей породы.

Ты не бросай в собаку камень,
Пусть это лишь бездомный пес,
Но он и так до боли ранен,
Хоть и не знает горьких слез.

Какой хозяин вероломный
Его продал за медный грош?
Чтобы и этот пес бездомный
Узнал предательство и ложь.

Нет, он от боли не заплачет,
Но день за днем, за разом раз,
Он грусть свою собачью прячет
В разрезе умных добрых глаз.

Сидит собака под забором,
Страдая от сердечных мук,
Но не страдает от позора
Его, когда-то, бывший друг.

Я видел мир глазами зверя,
Я видел мир поруганных лесов, истерзанных полей,
И я бежал, я никому не верил,
А верил только ярости своей.

В глазах мелькали отблески заката,
Меня хлестали ветви по бокам,
Мне ветер бил в лицо, и, как расплата,
Стекали слёзы по моим щекам.

Я слышал кровь, испытывая жажду,
Я чуял мясо, голодом гоним,
Я резал лапы, но уже я дважды
Был очень близко с ужином своим.

И опускался вечер на болота,
И алым пламенем горели небеса,
Я знал, что скоро кончится охота,
Ведь привыкали к сумеркам глаза,

Я гнал добычу по болотным топям,
Я гнал её, не замедляя бег.
Моей добычей был не кролик-
Винтовку потерявший человек.

Зачем пришёл он в лес, когда все спали,
Зачем покой лесной он всполошил?
За что, пока меня собаки драли,
Волчат моих он всех передушил?!

Всегда бежать, не зная быть ли толку,
Всегда бежать, спасаясь и гоня-
Я видел эту жизнь глазами волка,
И эта жизнь шокирует меня!

Волки
Ночная пора. Шёпот леса умолк.
Морозно, и снег серебрится.
Из тьмы выбегает на свет серый волк,
Бежит рядом с волком волчица.

Стремится луна в эту ночь взять своё,
В просветах ветвей всё сильнее
Мелькает, и волки бегут от неё.
А может, несутся за нею?

Чей вой на опушках дремучих лесов
Звучит, предвещая несчастья?
Кто мчится за жертвой по многу часов,
Ощерив зубастые пасти?

Кто царствует вновь на кровавом пиру?
Их власть не имеет предела.
Со смертью ведут непростую игру
Волчица и муж её серый.

Всегда заодно, постоянно вдвоём.
Их лапы мягки и проворны,
Сверкают их очи зелёным огнём
Из чащи пронзительно-чёрной.

Луна выцветает, и дело к заре.
Туман на дорогах клубится.
А волк исчезает в глубокой норе,
За ним лезет в нору волчица.

Прилягут на землю они, для тепла
Друг к другу покрепче прижмутся…
Пока лес не скроет вечерняя мгла,
Наружу они не вернутся.

Волк
Он рвался в чащу, прижимая уши,
Охотники стреляли невпопад.
То, что возьмут простую волчью душу,
С уверенностью бились об заклад.

Собачий лай, предательское племя.
Трещали сучья, бок терзала дробь.
Он уводил, выигрывая время,
Погоню, за собой, в гнилую топь.

Кружащий след в болоте затерялся,
Где, истекая кровью, сдох закат.
Из волчьих сил, последних, выбивался,
Спасая жизни маленьких волчат.

Недолгий отдых, летом ночи кратки,
Приклады снова бьются у плеча.
Оставив сон и теплые палатки,
Загонщики отправились, крича.

Бежал вперед, на милость уповая,
Он волчьих, невзыскательных, богов.
Но путь к спасенью преградила стая
Холеных, многочисленных врагов.

Охота! Да могло ли быть иначе?
Знал свои шансы – сотня к одному.
Но он считал оправданной удачей,
Что выбирать досталось самому.

Смертельной схватки быстрые мгновенья
И волчья ярость жертвы приняла,
Лежать оставив в хаосе смятенья
Врагов своих, поверженных, тела.

Едва живой, но все таки не сдался,
От ран и от усталости был пьян.
Но на тропе заброшенной попался
Он в хитроумно спрятанный капкан.

Охота рядом, для него, однако,
Не по душе спасительная клеть.
Он перегрыз израненную лапу,
Чтобы в лесу свободным умереть.

Два голубя
Два голубя кружатся в танце свободы,
Освещенные солнцем дневной простоты.
Два голубя - мирные дети природы.
В их счастье не вижу людской пустоты.

Короткие взмахи, сплетение крыльев,
Любовная песня из девственных уст.
На дерево солнце кидает их тени,
Без двух голубей этот мир скучен, пуст.

Любовь родилась из понятья свободы.
Без воли сердец нету счастья любить.
Два голубя - мирные дети природы.
Берите пример с них,
как дальше нам жить.

Трудно быть бродячей серой кошкой,
Когда дождь на улице идет,
Когда вьюга ходит по дорожкам,
И когда тебя никто не ждет.

Ветер стонет жалобно и гулко,
У подъезда сядешь на крыльце,
А потом бродить по переулкам
Будешь точно также как и все.

Только вечером твои друзья, подружки
Разбредутся по своим домам,
Там их ждут сосиски и игрушки,
А тебе опять брести в туман.

В подворотне жалобно мяукать,
Ждать, что кто-то пожалеет вдруг,
И в подвале мышь подкараулить,
Между грязных и вонючих труб.

Я за ней слежу из-за окошка,
Но я вот что вам друзья скажу:
Лучше быть бродячей серой кошкой,
Чем так жить, как я сейчас живу.

МОЛИТВА КОШАЧЬЕМУ БОГУ

… И если ты есть, кошачий бог,
Молю тебя напряженно:
Явилась давеча на твой порог
Душа мохнатого вместилища блох,
Кота моего, Пижона.
Погиб в бою и к тебе ушел,
В заоблачную обитель…
Пусть будет ему у тебя хорошо,
Небесный Кот-Вседержитель.
Прости мои слезы, кошачий бог,
Но, видишь, какое дело -
Он мне поверил, родной зверек,
А я защитить не сумела.
Вглядись – почти человечий взгляд…
Красавец! Но свой был в доску!
В квартале у нас половина котят
В него – полоска в полоску.
Он был для дома, как теплый свет,
Поклонник любви и риска…
Он дам своих приводил на обед:
Давай, мол, хозяйка, «Вискас»!
Любил стихи мои в стиле «сюр»:
«Читай, читай – интер-р-ресно!»
И, засыпая под собственный: «Мур-р-р»,
Вдруг падал со спинки кресла.
…Небесный Кот, пусть пушистый брат
В чертогах твоих не плачет,
И встретит в грядущем у райских врат
Душу мою - кошачью…

Они безгрешны и чисты
В них нет ни подлости, ни тайны.
Они, как белые листы -
В них всё, что мы напишем сами.

В них нет обиды и за то,
Что мы листы те в грязь бросаем.
Они поймут нас как никто!
Поймут, что мы не понимаем…

Они посмотрят нам во след,
Но без малейшего укора.
И могут ждать так много лет,
И верить, что вернёмся скоро.

И, умирая в нищете,
Дрожа от голода и ветра,
Они нас видят и во сне,
Считая Богом человека!

И ждут на Радужном Мосту,
Упорно веря в чудеса.
И долго смотрят в пустоту,
Ища знакомые глаза…

Мурлычет кот. Собака лает.
Кота купать совсем не надо.
Собака ж, если не купать,
На третий день начнет вонять.
Как грешник, изгнанный из ада.

Собака скачет, как мартышка:
«Ура! Гулять! Идем гулять!»
А кот не требует излишков:
Поел, попил и – снова спать.

Кот чистоплотен от природы.
Собака, выйдя на бульвар,
Тотчас «кладет» на тротуар -
Порода есть иль нет породы.

Кот – утонченная натура,
Не порезвитесь вы с котом,
Ведь у кота губа не дура,
Он не спешит вилять хвостом.

Собака, вас лаская взглядом,
Исполнит, что ни прикажи:
«Сидеть!», «Лежать!», «Гуляй!», «Служи!»
И вечно будет с вами рядом.

Мурлычет кот. Собака лает.
Кот, изумрудный щуря глаз,
Себя любить вам позволяет,
Собака ж просто любит вас…

Луна и коты
Прорвав насквозь лимонно-серый
Опасный конус высоты,
На лунных крышах, как химеры,
Вопят гундосые коты.

Из желобов ночное эхо
Выталкивает на асфальт
Их мефистофельского смеха
Коленчатый и хриплый альт.

И в это дикое искусство
Влагает житель городской
Свои предчувствия и чувства
С оттенком зависти мужской.

Он верит, что в природе ночи
И тьмы лоскут, и сна глоток,
Что ночь - его чернорабочий,
А сам глядит на лунный рог,

Где сходятся, как в средоточье,
Котов египетские очи,
И пьет бессоницы глоток.

Планета кошек
Есть где-то Кошачья Планета.
Там кошки, как люди, живут:
Читают в постели газеты
И кофе со сливками пьют.

У них есть квартиры и дачи,
Машины и прочий комфорт,
Они обожают рыбачить
И возят детей на курорт.

Летают в заморские страны,
Находят алмазы с кулак,
Сажают на клумбах тюльпаны
И даже разводят собак.

Роскошная жизнь на планете
У кошек, котов и котят!
Но странные жители эти
Всё время о чём-то грустят.

Как много игрушек хороших,
Как много пластинок и книг!
Вот нет только кошек у кошек...
Ах, какже им грустно без них!

Кошкин щенок
Был у кошки сын приемный,
Не котёнок, а щенок,
Очень милый, очень скромный,
Очень ласковый сынок.

Без воды и без мочала
Кошка сына умывала;
Вместо губки, вместо мыла
Языком сыночка мыла.

Я тебя никому не отдам -
Замерзающий плакал котенок,
Умудренный не по годам,
Рыл он снег серебристый под кленом.

Навсегда я останусь с тобой,
Я спасу нас обоих от стужи,
Потому что под этой луной
Мне никто больше в мире не нужен,

Я сейчас закопаю нас в снег,
Там тепло, отогреются лапки,
Мимо быстро прошел человек,
В зимней куртке и пуховой шапке.

А потом все опять расцветет,
Будет солнце сиять над землей,
И никто никогда не поймет,
Что пришлось пережить нам с тобой.

Ты держись, не смотри, что я мал,
Что в кровь изодрались лапки,
Я не выдохся, просто устал,
Ничего, нам помогут боги,

Нет, серьезно, я слышал о них,
Есть такие кошачьи боги.
Даже ветер в долине стих,
Слушал сказ малыша у дороги.

А котенок копал и копал,
Вспоминая о солнечном лете,
Он, безумец, еще не знал,
Что остался один на свете.

Рядом с ним, на седом полотне,
Еще теплое тело лежало,
А из глаз, по мохнатой щеке,
Золотая слезинка бежала.

Эй, малыш, перестань копать,
Все-равно ей уже не поможешь,
Будет лучше тебе поспать,
О нее погреться ты сможешь,

Но безумец не слышит, сопит,
Он не сдастся теперь холодам
И упрямо во мглу твердит,
Я тебя никому не отдам.

Время - за полночь, люди спят,
Находясь в поддельном раю,
У котенка глаза блестят,
Он закончил работу свою,

Тихо, тихо ступая на снег,
Подошел туда, где трупик лежал
И почти как человек,
Он на ушко ей прошептал-

Милая, милая моя, я с тобой,
Я тебя никому не отдам,
Я у клена, под снежной горой,
Нам построил постельку, мам,

Он туда перенес ее,
А потом закопался сам,
Колыбельную пел мороз,
Но ее не услышать вам,

Колыбельная эта для тех,
Кто любовью всю жизнь живет,
Забывая о бедах своих,
Только верность в крови несет,

Он, безумец, в холодном снегу,
Он за ближнего душу отдал,
До последнего мига, в бреду,
Он за шею ее обнимал.

Если долго смотреть на небо,
Ты увидишь, как звезды падают.
Это я ДЛЯ ТЕБЯ, ХОЗЯЙКА,
Их бросаю с Радуги лапкою!

Если долго смотреть на небо,
Облака ты увидишь белые.
Это я и мои товарищи
Друг за другом по Радуге бегаем!

Ну, а если из облачка серого,
Вдруг дождинки на землю закапали,
Это я и мои товарищи -
Мы соскучились...и заплакали ....

Собака
Бежала собака, приюта искала
В подъездах высоток бездушных;
От молний оскала собаку пугало,
Но больше от глаз равнодушных.

Все наглухо двери ненастье закрыло,
Нет места, где можно укрыться;
И ей бы повыть, но бездомной не вылось,
А просто хотелось забыться.

Не грела промокшая шерсть бедолагу,
Но рядом вдруг скрипнула дверца,
Малыш приподнял, прижимая дворнягу,
Позвал её в детское сердце.

Ветер холодный, ливень по крышам
Мокрые листья шуршат по земле
Рыжий щенок под лавкой затихший
Тихо скулил, замерзая во сне.

Шерстка свалялась, хлюпает носик,
Лапки поджаты к дрожащим бокам
Листья которые ветер приносит
Прячут от взглядов больного щенка.

Слезки на шерсти, глаза покраснели,
Взгляд не поверит уже никому...
Ушки прижаты к тоненькой шее,
Никто не поможет щенку...

Не бросайте собак!
По перрону мужчина шагает
Терпеливо ждёт паровоз
Далеко он сейчас уезжает
И идёт рядом преданный пёс

Он билет протянул проводнице
Она тут же взглянула на пса
И сказала: - Вдруг, что то случится
Без намордника ездить нельзя.

- Как же быть, не могу его бросить
Он же здесь без меня пропадёт
- Но ни чем вам помочь не могу я
Торопитесь, поезд скоро уйдёт

Пёс всё понял, присел на перроне
Опустил он с тоскою глаза
А хозяин в зелёном вагоне
Долго смотрит в окошко на пса

Не бросайте собак, ЭЙ ВЫ ЛЮДИ!
Преданней друга вам не найти
Он же вас никогда не осудит
И не сможет так просто уйти

На душе так чертовски обидно
И уносится вдаль паровоз
А хозяина что-то не видно
Снова ждёт его преданный пёс

Он ведь плачет, но люди не видят
Что же пес, ну что с него взять
Его очень легко обидеть
Но представьте, он умеет прощать

Ты вернись, он забудет обиды
Ты вернись, не покажет он слёз
Он хорошее только видит
Ты вернись, ждёт тебя верный пёс!

Покинутая собака
Эдуард Асадов

Глаза покинутой сoбаки
Мне снятся ночью...как тут быть?
Ее обидеть может всякий
И даже попросту убить.

Для комнатных нужна порода,
А для дворовых - злобный нрав
Ее обидела природа
Достоинств этих ей не дав

Хозяева прогнали прочь,
И я не в силах ей помочь!

В моей квартире коммунальной
Она помехой будет всем.
Но плач ее призывный, дальний
Мне душу вымотал совсем!

И вот, настойчиво и глупо
Я всех прошу, покой забыв
Плесните ей немного супу!
Погладьте ласковой рукой.

Хоть на часок пустите в сени!
Пускай погреется она!
Она поймет, она оценит,
До смерти будет вам верна!

О, одиночество огромность
И невозможно потерять
Собачью вечную готовность
Любить, служить и доверять

Пусть человек добрее будет!
Не прихоть это, не пустяк
Внимательно вглядитесь люди
В глаза покинутых собак!

Из-за пазухи вынув щенка-сироту...
Мария Семенова, «Волкодав. Знамение Пути»

Из-за пазухи вынув щенка-сироту,
Обратился Хозяин со словом к коту:
«Вот что, серый! На время забудь про мышей:
Позаботиться надобно о малыше.
Будешь дядькой кутёнку, пока подрастёт?» —
«Мур-мур-мяу!» — согласно ответствовал кот.
И тотчас озадачился множеством дел —
Обогрел, и утешил, и песенку спел.
А потом о науках пошёл разговор:
Как из блюдечка пить, как проситься во двор,
Как гонять петуха и сварливых гусей...
Время быстро бежало для новых друзей.
За весною весна, за метелью метель...
Вместо плаксы щенка стал красавец кобель.
И, всему отведя в этой жизни черёд,
Под садовым кустом упокоился кот.
Долго гладил Хозяин притихшего пса...
А потом произнёс, поглядев в небеса:
«Все мы смертны, лохматый... Но знай, что душа
Очень скоро в другого войдёт малыша!»
Пёс послушал, как будто понять его мог,
И... под вечер котёнка домой приволок.
Тоже — серого! С белым пятном на груди!..
Дескать, строго, Хозяин, меня не суди!
Видишь, маленький плачет ? Налей молока!
Я же котику дядькой побуду пока...

Негромко хлопнув, затворилась дверь,
А в след смотрели карие глаза.
Ну что ж , собака, сделаешь теперь?
А с шерсти на пол сорвалась слеза.
Лежал на полке, слушал стук колес,
А поезд уносил кудато вдаль,
Вздыхал один в квартире верный пес -
В глазах слеза, застывшая печаль.
Соседка принесла ему еду,
Но отвернулся, в лапы спрятав нос,
Как буд то бы в тумане... иль в бреду
Лишь только вздернулся и опустился хвост.
Четыре дня! Четыре долгих дня,
И вот уж поез мчит его назад!
Он рад родного города огням
И встрече предстоящей очень рад!
Взбежал по лестнице - и ключ в замок,
Ах, кажется все было так давно,
Родного дома преступил порог,
А в комнате... Разбитое окно.
Нос по ветру, ища знакомый след,
Собака шла по запаху, но вот,
Упала, обессиленная в снег
Не веря, что ее он бросить мог.
А карие глаза глядели вдаль,
Замерзли лапы и поджался хвост
И воем с глотки вырвалась печаль,
Но вдруг задвигался холодный черный нос.
Знакомый запах? Да! Знаком! Знаком!
И лапы позабыли вдруг про боль -
Вперед, за милым слабым ветерком
Влекла его собачая любовь!
Сбивая лапы в кровь о мерзлый лед,
Спешила, красный высунув язык
Туда, где человек, скучая, ждет,
Что б радостный его услышать вскрик,
Что б заглянуть в счастливые глаза,
Услышать ласковый, знакомый смех!
Но... Заскрипели, взвизгнув, тормоза
Отбросив пса на мягкий рыхлый снег.
Ползком вперед, а сзади следом кровь,
Туда, где свет горит в родном окне
Влекла его собачая любовь
Но... Не дополз... Уткнулся мордой в снег.
А в даль глядят потухшие глаза,
Как буд-то видят, что не видно мне.
На шерсти - белым хрусталем слеза,
А с неба падает пушистый мягкий снег...

Мои лапки вновь замерзли,
Пнули снова во дворе,
Лишь за то, что я бездомный
Подошел к людской норе…

Что я вас кусать собрался?
Иль царапать и шипеть?
Подружиться собирался
Гладился о ноги ведь.

Неприятен оказался,
Хоть я чистый и босой,
А я так хотел и рвался
В место, что зовут, домой…

Не виновны мои ушки,
Что оставили меня
Возле дома, на опушке,
Прямо на исходе дня.

Я смотрел в глаза что прежде
Мне дороже были всех.
Что я глупый? Иль невежда?
Я мешаю? Лезет мех?

Я и плакал и мурлыкал,
Но всежь скрылись, не пришли
Сел на камушке захныкал,
Помолился, что б нашли…

Ведь у нас есть тоже Боги,
Помогают, все простят
Ну а коль протянем ноги-
Приласкают, приютят.

Но сейчас я жив и буду,
Не хочу я вновь грустить,
Я вам людям все забуду,
Все грехи готов простить.

За того, кто не ударит,
Лишь за то что побежал,
Кто любовь свою подарит,
На коленях что б лежал.

Что б мурлыкал лучше песен,
Что б ласкался, согревал,
Что б играли с другом вместе,
Что б меня он обнимал.

Мне ведь многого не надо,
Ничего я не прошу,
В уголке я тихо лягу
Даже "мяу" не скажу

Кто полюбит - не обидит,
Не оставит погибать,
Он в моих глазах увидит,
Что я жизнь готов отдать

Мои лапки вновь замерзли
Посмотрите, весь в слезах,
Ой, а я любовь увидел.
У того кто взял, в глазах....

Кот
Алексей Иващенко
Как быстро привыкает кот к уюту,
Когда окошки снегом замело.
Пусть домик мал, и тесен как каюта,
Зато в нём очень сухо и тепло.

Как быстро кот с хозяином поладит,
Когда за дверью полон двор собак,
Хозяин - тот, кто вдоль по шёрстке гладит,
А тот, кто гладит против - это враг.

И красный барахат на столе,
И свечка плавится во мгле,
И троекратно отражается в трельяже.
Дверь приоткроется и кот,

Не поздоровавшись войдёт,
Пройдёт к дивану, и, в клубок свернувшись, ляжет.
Хозян дверь прикроет в непогоду,
А кот тихонько распушит усы,

И скажет: "Мяу!", что значит в переводе
"Я стою три кусочка колбасы".
Бутылка молока, как трубка мира,
Зелёный коврик брошен в уголок,

Ну вот и всё, и обжита квартира,
И главное, что сухо и тепло.
И наша дружба так крепка,
Её бутылка молока

Ещё упрочит, укрепит и приукрасит.
Свеча оплавилась на треть,
Но ей гореть - не прогореть,
Пока её холодный ветер не загасит.

Слой пыли серой замшей на трельяже,
Стекло разбито, в окна ливни бьют.
Пуст холодильник, свечек нет, и даже
Из ящика газет не достают.

И только кот неслышно, по-английски,
Уйдет через разбитое стекло.
И вновь найдёт для временной прописки
Гнездо, где будет сухо и тепло.